Татьяна Викторовна Майорова: Чем больше ты знаешь город, тем тяжелее видеть то, что с ним происходит в настоящее время

Татьяна Викторовна Майорова - известный в нашем городе человек. Закончила ТГПИ им. Л. Н. Толстого и аспирантуру при МОПИ им. Н. К. Крупской. Кандидат педагогических наук, профессор, специалист по методике преподавания русского языка, лингвистическому краеведению и региональной ономастике. Автор публикаций и книг по проблемам топонимии Тулы, Тульской и Орловской областей. В преддверии юбилея Татьяна Викторовна согласилась встретиться и рассказать, как и из чего складывается наука. 

- Татьяна Викторовна, в биографической справке сказано, что Вы Кандидат педагогических наук и профессор. Как эти звания сочетаются между собой?

- Научное звание у меня – доцент, а профессор кафедры русского языка – это моя последняя должность в ТГПИ им. Л.Н. Толстого. Докторов педагогических наук, за небольшим исключением, в нашем городе практически нет. Поэтому я не имею права называть себя профессором по званию. Но профессорскую должность я исполняла. 

- Из топонимии Тульской области Вы решили уйти в Орловскую. Почему? 

- Дело в том, что в Тульской области не нашлось исторического основания для моей работы. А в Орле нашелся историк, которому эта тема стала интересна. Без исторической основы заниматься топонимией невозможно. Вот, например, название Волково. Можно предположить, что в этой местности водились волки, но на самом деле она связана с дворянином по фамилии Волков. Поэтому без историков и архивных документов не обойтись. 

- А чем разница между лингвистическим краеведением и работой по топонимике? 

- Лингвокраеведение ближе к методической работе. Его цель - привлечение к теме молодых специалистов и помощь им. Издания по лингвокраеведению содержат как фактический материал, так и практические рекомендации для учителей. Иное дело - топонимика. Она состоит из исторических документальных исследований, и может быть интересна и полезна не только педагогам, но и любому человеку, желающему расширить свой кругозор. В этих книгах много фотографий, что тоже привлекает внимание. 

- Татьяна Викторовна, а что Вы считаете в своей жизни определяющим: семью с сильными гуманитарными традициями или то, что получено из вне – образование, работа? 

- Тяжелый вопрос. Чаще спрашивают о книгах… Русский язык всегда был моей жизнью. Историки редко обращают внимание на названия, как крупицы русского языка, принимая их, как факты. Мне же захотелось объединить все, что я люблю – историю, географию и русский язык. После школы я даже собиралась стать журналистом. Амбициозно хотела учиться в МГУ, но, конечно же, не поступила, потому что пошла на искусствоведческий факультет и знать не знала, что там профильный экзамен - история искусства. Но я не расстроилась, вернулась в Тулу, пошла работать секретарём-машинисткой, много читала, а через год легко прошла конкурс в наш педагогический. 

Ономастикой заинтересовалась с первого курса, кроме того, занималась старославянским языком, изучала историю родства… Знаете кто такие шурин, деверь, свояк? Или в чем разница между снохой и невесткой? На третьем курсе написала по этой теме курсовую работу, продолжила ее на четвертом. И всё это с ребенком на руках. Да, на первом курсе я вышла замуж, на втором – родился сын. Мама носила его мне в институт на кормление. 

Получив высшее образование, устроилась преподавать в школу. Всё было переплетено в жизни – учеба, семья, работа – всё успевала в срок, троек никогда не было. В аспирантуру пошла с 10-летним стажем работы в школе. Но не сразу! Больше трех месяцев раздумывала над предложением перейти на работу в институт. Страшновато было, казалось, что самой еще надо многому научиться, поэтому параллельно с работой продолжала образование заочно. И после этого тридцать лет отработала на кафедре. 

- В юности Вы имели отношение к отряду «Искатель». Какие воспоминания связаны с этим периодом? 

- Совсем молодой возраст… Девятый класс... Среднее образование было 11-летним, и один день в неделю мы посещали УПК (учебно-производственный комбинат), где осваивали какую-то профессию. Кстати, мне это очень пригодилось в жизни, т.к. я училась на секретаря-машинистку. Благодаря умению печатать и успешным занятиям в кружке юных корреспондентов при Дворце пионеров, меня рекомендовали секретарем в неформальное молодежное объединение при «Молодом коммунаре». 

«Искатель» совмещал в себе идеи Гайдара и Макаренко, вовлекая хулиганистых подростков в тимуровские дела. Размах был серьезный. Хорошо помню одну операцию. Сейчас ее назвали бы демпингом. В августе 1965 года мальчишки на самолете летали за грибами в Суворовский район. А вернувшись устроили на рынке шумную торговлю с ценами в пять раз ниже, чем у остальных. Постоянным продавцам, глядя на ребят, тоже пришлось скидывать цены. Такие неформальные отряды, альтернативные официальным комсомольским, были по всей стране, и мы ездили к «коллегам» в Карелию и Ленинград. 

Но основной моей обязанностью в «Искателе» было ведение делопроизводства. Сидела в небольшой комнатке за пишущей машинкой и очень старалась! Здесь-то меня и заприметил будущий муж. Сам он занимался в отделении радиолюбителей. Девочек в отряде было мало, а у меня – такая коса! В нее и влюбился, наверно. Через несколько лет «Искатель» сошел на нет. Почему? Не знаю. В 19 лет я вышла замуж. С мужем мы учились в одной школе, в двадцатой, но узнали об этом только, когда познакомились в «Искателе». Он был старше меня на пять лет. 

- А школу любите вспоминать? 

- Из нашей обычной школы, не профильной, как сейчас модно, вышло много известных в городе людей. Учили на совесть. Педагоги были старого закала! Учительница арифметики (математикой предмет стал называться позже) меня так научила считать, что я по сей день обхожусь без калькулятора. В московские ВУЗы поступали без репетиторов! 

- Новейшая тульская история во многом держится на воспоминаниях частных лиц. Не пора ли ее перевести в более организованное официальное русло? 

- Вы не можете себе представить, что такое официальное русло. Когда приходит официальный заказ, то регламентируется и стандартизируется всё - от формата до цвета шрифта и количества знаков. Какие уж тут воспоминания… Лучше пусть каждый напишет так, как считает нужным, как видит, как помнит, из многих мнений и сложится настоящая живая история. Еще можно создать коллективную книгу. Ее инициатором может выступить и министерство, но без задания параметров. Конечно, есть люди, которые могут работать по заказу сверху, но широкой публике читать такие труды не интересно. 

- Недавно в Москве вышел в свет Ваш двухтомник «Евреи Тулы XIX - XX веков». Откуда интерес к этой теме? 

- Еврейская община в Туле образовалась в середине XIX века. А идея написания книги принадлежит не мне, а нынешнему главе общины Ф. П. Саневич и её сыну Григорию. Они же помогали мне работать в областном архиве. Три с половиной года я просидела среди документов, имеющих отношение к Тульской губернии и Туле, выискивала информацию. История еврейской общины – это неотъемлемая часть тульской истории. Мало кто знает, что работоспособность ТОЗа во многом поддерживалась именно евреями, как обслуживающим персоналом. Их было около 400 человек. Эта нация пустила здесь корни и дала хорошие плоды. Тульские евреи всегда считали своей родиной город Тулу и делали всё для её развития, для её блага. 

- Сейчас много говорят о развитии туризма, о том, как подольше задержать в Туле гостей, чем заинтересовать? 

- У нас одной стороны говорят о развитии туризма, а с другой вводят всевозможные ограничения. Сейчас придумали лицензии на проведение экскурсий. У меня есть авторские экскурсии и по Тульскому кремлю, и по городу, а еврейскую Тулу вообще никто не знает - такой уникальный маршрут у меня тоже есть. Уж простите, что вновь возвращаюсь к евреям, но это одна из последних моих работ. 

Есть маршрут «Тула конфессиональная», который включает в себя не только православные святыни, но и католический костел, место, где стояла немецкая кирха (ныне снесена), единоверческий храм. 

Тульский литературный заповедник - улицы Гоголевская, Пушкинская, Тургеневская, Успенского – это готовый литературный маршрут.

Несколько раз для школьников проводила экскурсии на трамвае. И это было тоже очень интересно. 

- Сейчас существование тульского трамвая под угрозой… 

- Нет! Трамвай никогда не уберут. Собянин в Москве наоборот прокладывает новые линии. Это экологически чистый вид транспорта, единственный, который может существовать вне пробок. Ни в коем случае нельзя убирать трамвай! 

- Какие места в Туле являются знаковыми лично для вас? 

- Когда жили на Пушкинской, часто ходили на лыжах в Центральный парк. Потом переехали на Зеленстрой, и наша лыжня переместилась в засечный лес. А сейчас и гулять некогда. Каждую свободную минутку отдаю книгам. Но я не жалуюсь, наоборот рада – не приходится скучать на пенсии. Привыкла всю жизнь работать. 

- Тульский бренд – что это такое? 

- Не люблю я слово «бренд», но куда от него денешься. Все знают пряник, самовар, оружие, а исторические названия улиц забыты. Названия тульских улиц тоже являются тульскими брендами. Их нужно показывать экскурсантам и рассказывать, почему улицы называются Ствольная, Курковая, Пороховая (с ударением на первый слог – от слова «порох»)… Откуда в Туле взялась Демидовская Плотина? Какие события с этим связаны? Это же все наша настоящая история, и придумывать ничего не надо. 

- А улице Металлистов вернули бы название Пятницкая? 

- Нет. И сейчас объясню почему. Название «Металлистов» связано с тульским мастерством, с умением хорошо работать с металлом. Кроме того, по адресу ул. Металлистов, д.5 располагалось правление Тульского союза металлистов, можно сказать, это был первый профсоюз, добившийся социальных благ для рабочих. Такие дела следует запоминать. А название «Пятницкая» было связано вовсе не с кремлем, как многие сейчас думают, а с церковью, к которой вела эта улица. Там была икона св. Параскевы Пятницы, по иконе и храм получил свое народное название, а далее уж улица и кремлевские ворота. Считаю, что название Металлистов более соответствует духу Тулы. 

- Что Вы убрали бы из нынешней Тулы? 

- Многое хотелось бы исправить. 

Вот пример, в Туле интересна специализированная кирпичная архитектура XIX века, в том числе и промышленная. Поэтому мне непонятно, откуда взялось небрежное название «Ликёрка», это не тульское слово, привозное. Для туляков здесь всегда был винный завод. Плохо, что специализированное строение превратилось в торгово-развлекательное непонятно что. Таких зданий в нашем городе всего пять, но их ценность мало кому понятна. А меж тем это памятники архитектуры. 

Мне неприятны появившиеся последнее время объекты «Я … Тулу». Что ты Тулу? Почему пропущено слово? Нарисовали пошлое сердечко и думают, что так хорошо. Ничего хорошего в этом нет. Это символ дурновкусия и регресса. Скоро туляки и читать, и думать разучатся. 

Чем больше ты знаешь город, тем тяжелее видеть то, что с ним происходит в настоящее время. Размышляя над вопросом про мое любимое место в Туле, прихожу к выводу: нет, не могу я её крошить: или весь город, или ничего. Только вокзал, наверно могу выделить. Люблю уезжать в путешествия, узнавать в них что-то новое, но еще больше люблю возвращаться домой.