Тургенев — символ любви к природе и своей культуре

К юбилею Ивана Тургенева журнал «Огонек» отправился по тургеневским местам. Одним из мест посещения стал альтернативный музей писателя «Бежин луг».

Кому случится преодолеть 13 км между Орловской и Тульской областями, того, вероятно, поразит различие между тургеневскими музеями. Тульский невелик штатом (всего 4,5 ставки), ютится в одном здании, и асфальт к нему тянется старенький и побитый. Орловский асфальт гладок и ровен, а музейщик обитает в просторных административных корпусах и держит семь лошадей для катания туристов и оживления парка. Туляки только на прошлой неделе к 200-летию Тургенева завели гнедую кобылу по кличке Харибда.

Три года назад музей повысили с районного до областного. И в канун тургеневского юбилея к его обустройству подключилась вся Тульская область. Так, губернатор Дюмин купил на аукционе и передал музею письмо Тургенева дочери. Конструкторское бюро приборостроения им. академика А.Г. Шипунова, которое в обычное время разрабатывает высокоточное оружие, построило беседку, помогло с ремонтом каретного сарая и подарило генератор. Косогорский металлургический завод установил лавочки и урны. Дорожное эксплуатационное предприятие № 91 заасфальтировало музейную автостоянку. 

Впрочем, вся эта альтернативная тургеневская повестка зародилась гораздо раньше — в 1980 году. Когда комсомольский активист Чернского района Тульской области Виктор Волков попал в автокатастрофу, заработал инвалидность и с перспективной должности секретаря райкома по идеологии был переведен на культурную работу.

— Это была натуральная ссылка. Клубы разваливались, особенно после того, как горожане на уборку урожая приедут. Работники культуры с четырьмя классами образования: бывшие конюхи и скотники,— вспоминает Виктор Волков.— Вот я и начал думать, что тут можно сделать. Ведь у нас уйма знаменитых земляков. Взять того же Тургенева — он был дворянином Чернского уезда. А нам все говорят: Спасское-Лутовиново, Спасское-Лутовиново. А еще у нас усадьба Льва Толстого — Никольское-Вяземское, усадьба Дельвига, родина исследователя Арктики Скуратова, родовое имение Сухово-Кобылина, дом Суворина.

Виктор Волков повел дело умно. Прежде чем бросить вызов Спасскому-Лутовинову и Ясной Поляне, открыл музей менее известного, но более влиятельного земляка — председателя Госплана Николая Вознесенского. В Госплане еще оставались ученики Вознесенского, которые после этого охотно поддерживали начинания молодого культработника.

Уже в 1983 году отреставрировали толстовскую усадьбу. А на Бежином лугу впервые провели фестиваль «Тургеневское лето» с театральными сценами, конями, кострами и мальчиками, одним из которых был, кстати, нынешний глава района Валерий Белошицкий.

 Когда-то примерно здесь находилась деревня Колотовка, где лирический герой рассказа "Певцы" наблюдал певческое состязание

— И вот представляете, я привожу туда писателей и телевизионщиков, делаю настоящее событие. А директор Спасского-Лутовинова обращается со всем этим в правительство, ему повышают категорию музея и добавляют 40 единиц штата! — возмущается Виктор Волков.— В какой-то момент они хотели даже отобрать у нас восемь тургеневских населенных пунктов в пользу Орловской области!

Но Виктор Волков территорию отстоял, победил в аппаратной борьбе и в последние годы советской власти возглавил район. Тут уже музеефикация приобрела грандиозный масштаб. Музеев в окрестностях Черни стало семь, считая музей станции Скуратово и бронепоезд-музей.

Для тургеневского музея нашли только три прикроватные тумбочки. Остальные экспонаты пришлось добирать по дальним родным Ивана Сергеевича. Сейчас в витринах выставлены, например, личные вещи родственников жены старшего брата писателя.

Может, поэтому открыть музей удалось только в 2003 году, когда Виктор Волков после долгой паузы по второму разу стал главой района. Другая проблема была в том, что усадьбу Тургеневых в советское время не просто снесли, но еще и построили на ее месте школу.

Выход был найден изящный — музеем стало стоящее поодаль здание бумажной фабрики Тургеневых. Однажды, когда производство временно не работало, писатель прогостил там несколько месяцев и даже написал рассказы «Свидание» и «Певцы». Кстати, сама эта фабрика у Тургенева упоминается в «Бежином луге» — именно там, по рассказу мальчиков, они видели домового.

Живут оба музея каждый сам по себе. В Спасском-Лутовиново бывает до 40 автобусов в день. В Тургенево — в разы меньше. Чтобы поток не иссяк, тут делают ставку на сюжетные мероприятия и проводят их по 4–5 в месяц. В июне это уже традиционный фестиваль на Бежином лугу. В середине февраля, наоборот, «Тургеневская лыжня». Лыжники стартуют от церкви, добегают до Бежина луга, обходят его кругом и возвращаются к музею. Летом по тому же маршруту бежит «Тургеневская пробежка». Еще есть «Город мастеров Тургенева», «Охотничьи тропы Тургенева», Тургеневский шахматный турнир.

— Иван Сергеевич был одним из лучших шахматистов своего времени,— поясняет директор «Бежина луга» Александра Кузнецова.

Традицию столь разнообразно поминать классика заложили еще в последние советские годы при Викторе Волкове. Под флагом Тургенева тогда проводили конкурсы писателей, читали лекции, восстанавливали братские могилы, устраивали лотереи, на которых разыгрывали поросят и коров.

— Поймите, Тургенев — это символ любви к природе и своей культуре. Это основа, на которой можно заново собрать нашу малую родину, Центральную Россию, которая сейчас вымирает,— рассуждает Виктор Волков.

Он уже давно не глава района, но масштабов мышления не утратил. И охотно приводит самые мрачные цифры. В конце XIX века в Чернском уезде жили 165 тысяч человек. Сейчас только 18 тысяч.

— У нас в стране миллиарды куда только не вбухивают, а на Центральную Россию денег нет. Она пустеет. Только Москва разрастается. Земля вся у агрохолдингов, налоги они в Москве платят. Торговля — сетевой ритейл — тоже в Москве. Это наша родина, но есть люди, которым нужны прерии, чтобы растить зерно и гнать за рубеж,— уверен Виктор Волков.— Едешь, бывает, через деревню, сотни домов и нигде ни огонька. Страшно. Через 10 лет жизнь останется только в бывших центральных усадьбах колхозов.

Сейчас в окрестностях Тургенево осталось только 400 крестьян. Упомянутые в «Записках охотника» деревни стремительно вымирают, и тургеневедам остается только ставить таблички в памятных местах.